Когда Оля познакомилась с Константином, ей было 19, ему — 36 лет. Он уже тогда был начальником среднего масштаба, на вид весьма солидный и представительный мужчина. Из-за разницы в возрасте и его социального статуса Оля вначале даже называла его по имени-отчеству — Константин Валерьевич. Но тот влюбился «по уши», его солидность мигом улетучилась, и дистанции между ними не стало.
Оля училась в институте, поклонник много работал, встречались нечасто. Первое время девушке льстило, что он приезжает за ней на служебной машине с шофером, потом ей надоело скучать вечерами и она стала посещать студенческие вечеринки и принимать приглашения других ухажеров.
Сообразив, что любимую вот-вот уведет другой, Костя сделал ей предложение. Ее мама была в восторге — жених с положением, с квартирой, солидный, небедный, не то, что эти сопляки, которые увиваются за её дочерью, у которых ветер и в голове, и в кармане.
Но тут неожиданно Ольга проявила строптивость, заявив жениху, что ещё не созрела для брака, ей нужно закончить институт. Как Оля сама потом мне призналась, она ещё «не нагулялась». Точнее, она испытывала двойственные чувства: с одной стороны, как и любой 19-летней девушке, ей хотелось замуж, а с другой — не хотелось ограничивать свою свободу и сидеть вечерами дома в одиночестве, ожидая мужа с очередного совещания.
Оля «ломалась» почти год. Совершенно бессознательно девушка избрала самую верную тактику, — ведь чем больше женщина сопротивляется браку, тем больше мужчина хочет её «окольцевать». И все же свадьбу сыграли.
Любящий муж тут же «наградил» любимую жену младенцем, чтобы уж совсем повязать. Оля злилась, так как материнство в её планы не входило (хитрый супруг сделал вид, будто не смог сдержаться, и как результат — незапланированная беременность). Оле пришлось взять академический отпуск и сидеть с ребенком. Институт она все же закончила, настояла, что будет работать, хотя муж был против — материальный статус семьи позволял им прожить и без её зарплаты.
Оля и в юности обладала характером, а став зрелой женщиной, и подавно умела настоять на своем. Она не из тех, кто любит повышать голос, но уж если сказала, — то сказала. Все. Точка.
В жизни нередко бывает, что суровый начальник дома становится подкаблучником своей жены. Типичным подкаблучником Констинтин все же не стал, периодически проявлял упрямство, но все же, по большому счету, в целом Оля упорно вела его по жизни так, как ей хотелось, позволяя дрейфовать лишь в мелочах, чтобы уж совсем не ущемлять его мужское самолюбие.
За время их брака Костя очень изменился. Оля рассказывала, что раньше её друзья называли его «партайгеноссе» из-за того, что тот занимал номеклатурный пост и был типичным партаппаратчиком. У него и мышление было соответствующее. Общение с Олей, ироничной и остроумной женщиной, постоянно высмеивающей его образ жизни и всю «совковую» систему, поколебало его мировоззрение. А когда жена призналась, что именно его «партийный статус» был препятствием, из-за которого она не хотела за него замуж, и что его окружение ей до сих пор претит, Костя, немного посопротивлявшись, все же перешел с номенклатурной должности на работу по своей специальности. И все же сработал стереотип «совкового» мышления, и втайне от жены он воспользовался старыми партийными связями. В результате опять занял руководящий пост, но уже на предприятии.
Одно время, попав в окружение таких же сытых руководителей, Костя стал попивать — несколько откормленных начальников по-приятельски собирались в бане или в чьем-то загородном доме, много ели и много пили, как это было принято в прошлые годы. Сам Костя мотивировал такой образ жизни необходимостью отлаживать связи с нужными людьми — дескать, все вопросы улаживаются только за накрытым столом с бутылкой коньяка. Так он «выбивал» что-либо для своего производства — материальное обеспечение, оборудование, дополнительные ставки и прочее. Оля была вынуждена признать, что муж прав, — такова была система.
Несколько лет она терпела «служебные» пьянки мужа, но в конце концов решила с этим бороться. Как всегда, спокойно и убедительно, Оля поговорила с мужем и твердо заявила, что больше с этим мириться не намерена. Если у него такая должность, которая требует частых выпивок, то пусть найдет себе другую работу, на которой не требуется пьянствовать с начальниками разных рангов.
Когда жена посягнула на его свободу и «мужские» занятия, Константин проявил строптивость, и тогда Оля привела его ко мне.
Интеллектуально Ольга на порядок выше собственного мужа, хотя амбиций у того предостаточно. Как, впрочем, и у любой посредственности, выбившейся в какие-никакие начальники. Судя по ироническим репликам Оли, она невысокого мнения о его уме.
У Кости я диагностировала малопрогредиентный (доброкачественный) алкоголизм 1 стадии, что его сразу отрезвило. По просьбе Ольги я ещё немного сгустила краски, рассказав своему пациенту, к чему в конце концов приведет его пьянство, и хорошенько попугав, уговорила на курс психотерапии. В специфическом противоалкогольном лечении он не нуждался, и после курса психотерапии некоторое время вообще капли в рот не брал, а спустя пару лет стал выпивать умеренно, лишь в дни каких-либо семейных торжеств, да и то не более одного-двух бокалов шампанского.
От компании крепко пьющих начальников Ольга его тоже отвадила. Поначалу Костя мотивировал отказы от «мальчишников» тем, что стало пошаливать сердце, потом все привыкли, что он стал трезвенником. Оказалось, что производственные вопросы решаются и без пьянок.
Со временем Оля уговорила мужа защитить диссертацию. Не без помощи талантливых помощников тот защитил не только кандидатскую, но и докторскую. Вряд ли его научные труды внесли ощутимый вклад в отечественную науку, но тем не менее, Костя (опять же с подачи жены) прошел по конкурсу и стал заведовать кафедрой, получил звания профессора, потом стал проректором института по научной работе.
Изменив свой социальный статус, Константин изменился даже внешне. Теперь он выглядел уже не начальником, а настоящим ученым, с умным видом рассуждал о перспективах отечественной науки и высоких материях. Под его редакцией вышло несколько «толстых» книг, его научные труды регулярно издавались в научных журналась и сборниках, он написал три монографии (по-видимому, с помощью своих способных сотрудников) и уже метил в членкоры, как грянула перестройка.
Оле шел уже четвертый десяток, и её прежние диссидентски-нигилистически взгляды на жизнь изменились. Когда отечественная наука стала все больше разваливаться, она поняла, что нельзя больше ждать милостей от природы. Ольга всегда была реалисткой, к тому же, подрастали двое детей и нужно было думать о том, чтобы дать им хорошее образование. Сама она пристроилась юрисконсультом в престижную фирму и взялась за мужа, чтобы и он тоже подумал о более денежной работе. Но Костантин уже ощутил себя большим ученым и не хотел уходить из науки. У него были статус, репутация, уважение, ученики, написанные им книги. Как все это бросить и уйти в бизнес?! Ему было уже 59 лет — возраст, когда не очень-то хочется ломать привычный стереотип. Однако характер Ольги с годами не стал менее твердым. Если уж она что-то решила…
Как и все ограниченные люди, Константин очень самолюбив. Зная его слабое место, Ольга стала методично наносить мелкие, но ощутимые удары по его самолюбию. То как бы вскользь упомянет, что их общие друзья ежегодно отдыхают заграницей (а их семья уже три года никуда не ездила, хотя раньше они каждый год отдыхали вчетвером на дорогих курортах). То отсутствие вечером старшей дочери мотивировала тем, что та пошла к подружке заниматься на компьютере — у них в школе ввели информатику, а у них нет компьютера. И отец, мрачно насупившись, отправлялся встречать свою любимицу, так как время уже позднее. На компьютер для любимой дочери денег он все же нашел, и все же в семье постоянно ощущались материальные проблемы. То сын просил у матери денег на что-то, а Ольга отправляла его к отцу, прекрасно зная, что денег у того нет. То без всякого хвастовства говорила, что ей повысили зарплату (в то время она зарабатывала гораздо больше Кости). Причем, все это она роняла как бы невзначай, не зудела, как некоторые жены: «Другие мужья зарабатывают, крутятся, обеспечивают семью, а ты приносишь гроши, на которые семью не прокормишь» и т.д. и т.п. Всего один раз сказала между делом, просто для информации, и дальше — обычный разговор. Умница Оля прекрасно знала, что её слова не прошли незамеченными для мужа.
Конечно же, её «мозговая атака», как всегда, принесла плоды. Костя достал свою старую записную книжку, обзвонил прежних приятелей и оказался в бизнесе.
Первое время он совмещал работу в институте с коммерческой деятельностью, потом втянулся в бизнес, ему самому понравилось. Да и деньги потекли не те, что раньше.
Костя все такой же амбициозный. Оля не сомневалась, что со временем мужа непременно потянет в политику. И не ошиблась.
Сама Оля, уже будучи на пятом десятке, призналась, что мужа никогда не любила, но это давно уже не имеет для неё значения. «Лет двадцать назад я ещё рвалась и металась, однажды влюбилась и завела бурный роман. Чуть не разошлась с Костей да вовремя одумалась, — рассказывала она. — Любовь — любовью, а брак — браком. Хоть Костя человек небольшого ума, но я за ним прожила как за каменной стеной.»
Оля считает свой брак удачным и не жалеет, что вышла замуж за Костантина. К мужу она привязана, хотя прекрасно знает его слабости. «Но кто-то же должен быть в семье умнее, — говорит она, имея ввиду, конечно же, себя. — Я голова, а муж — руки, которые обеспечивают голову питательными веществами.»
Костя и в самом деле хороший муж и отец, души не чает и в жене, и в детях. Несмотря на разницу в возрасте, её слово до сих пор для него является решающим. Они вместе уже третий десяток лет, но муж по-прежнему любит её. Классический случай, когда один любит, а другой позволяет себя любить. И как это ни удивительно, такие союзы бывают достаточно стойкими.
Очень часто у весьма ограниченного, но честолюбивого мужчины — целеустремленная жена, которая руководит мужем и планомерно толкает его «наверх». И может так бойко толкать, что дотолкает аж до кресла руководителя государства. Примеров таких достаточно и в прошлом, и в настоящем, и не только в нашей стране.
Оля училась в институте, поклонник много работал, встречались нечасто. Первое время девушке льстило, что он приезжает за ней на служебной машине с шофером, потом ей надоело скучать вечерами и она стала посещать студенческие вечеринки и принимать приглашения других ухажеров.
Сообразив, что любимую вот-вот уведет другой, Костя сделал ей предложение. Ее мама была в восторге — жених с положением, с квартирой, солидный, небедный, не то, что эти сопляки, которые увиваются за её дочерью, у которых ветер и в голове, и в кармане.
Но тут неожиданно Ольга проявила строптивость, заявив жениху, что ещё не созрела для брака, ей нужно закончить институт. Как Оля сама потом мне призналась, она ещё «не нагулялась». Точнее, она испытывала двойственные чувства: с одной стороны, как и любой 19-летней девушке, ей хотелось замуж, а с другой — не хотелось ограничивать свою свободу и сидеть вечерами дома в одиночестве, ожидая мужа с очередного совещания.
Оля «ломалась» почти год. Совершенно бессознательно девушка избрала самую верную тактику, — ведь чем больше женщина сопротивляется браку, тем больше мужчина хочет её «окольцевать». И все же свадьбу сыграли.
Любящий муж тут же «наградил» любимую жену младенцем, чтобы уж совсем повязать. Оля злилась, так как материнство в её планы не входило (хитрый супруг сделал вид, будто не смог сдержаться, и как результат — незапланированная беременность). Оле пришлось взять академический отпуск и сидеть с ребенком. Институт она все же закончила, настояла, что будет работать, хотя муж был против — материальный статус семьи позволял им прожить и без её зарплаты.
Оля и в юности обладала характером, а став зрелой женщиной, и подавно умела настоять на своем. Она не из тех, кто любит повышать голос, но уж если сказала, — то сказала. Все. Точка.
В жизни нередко бывает, что суровый начальник дома становится подкаблучником своей жены. Типичным подкаблучником Констинтин все же не стал, периодически проявлял упрямство, но все же, по большому счету, в целом Оля упорно вела его по жизни так, как ей хотелось, позволяя дрейфовать лишь в мелочах, чтобы уж совсем не ущемлять его мужское самолюбие.
За время их брака Костя очень изменился. Оля рассказывала, что раньше её друзья называли его «партайгеноссе» из-за того, что тот занимал номеклатурный пост и был типичным партаппаратчиком. У него и мышление было соответствующее. Общение с Олей, ироничной и остроумной женщиной, постоянно высмеивающей его образ жизни и всю «совковую» систему, поколебало его мировоззрение. А когда жена призналась, что именно его «партийный статус» был препятствием, из-за которого она не хотела за него замуж, и что его окружение ей до сих пор претит, Костя, немного посопротивлявшись, все же перешел с номенклатурной должности на работу по своей специальности. И все же сработал стереотип «совкового» мышления, и втайне от жены он воспользовался старыми партийными связями. В результате опять занял руководящий пост, но уже на предприятии.
Одно время, попав в окружение таких же сытых руководителей, Костя стал попивать — несколько откормленных начальников по-приятельски собирались в бане или в чьем-то загородном доме, много ели и много пили, как это было принято в прошлые годы. Сам Костя мотивировал такой образ жизни необходимостью отлаживать связи с нужными людьми — дескать, все вопросы улаживаются только за накрытым столом с бутылкой коньяка. Так он «выбивал» что-либо для своего производства — материальное обеспечение, оборудование, дополнительные ставки и прочее. Оля была вынуждена признать, что муж прав, — такова была система.
Несколько лет она терпела «служебные» пьянки мужа, но в конце концов решила с этим бороться. Как всегда, спокойно и убедительно, Оля поговорила с мужем и твердо заявила, что больше с этим мириться не намерена. Если у него такая должность, которая требует частых выпивок, то пусть найдет себе другую работу, на которой не требуется пьянствовать с начальниками разных рангов.
Когда жена посягнула на его свободу и «мужские» занятия, Константин проявил строптивость, и тогда Оля привела его ко мне.
Интеллектуально Ольга на порядок выше собственного мужа, хотя амбиций у того предостаточно. Как, впрочем, и у любой посредственности, выбившейся в какие-никакие начальники. Судя по ироническим репликам Оли, она невысокого мнения о его уме.
У Кости я диагностировала малопрогредиентный (доброкачественный) алкоголизм 1 стадии, что его сразу отрезвило. По просьбе Ольги я ещё немного сгустила краски, рассказав своему пациенту, к чему в конце концов приведет его пьянство, и хорошенько попугав, уговорила на курс психотерапии. В специфическом противоалкогольном лечении он не нуждался, и после курса психотерапии некоторое время вообще капли в рот не брал, а спустя пару лет стал выпивать умеренно, лишь в дни каких-либо семейных торжеств, да и то не более одного-двух бокалов шампанского.
От компании крепко пьющих начальников Ольга его тоже отвадила. Поначалу Костя мотивировал отказы от «мальчишников» тем, что стало пошаливать сердце, потом все привыкли, что он стал трезвенником. Оказалось, что производственные вопросы решаются и без пьянок.
Со временем Оля уговорила мужа защитить диссертацию. Не без помощи талантливых помощников тот защитил не только кандидатскую, но и докторскую. Вряд ли его научные труды внесли ощутимый вклад в отечественную науку, но тем не менее, Костя (опять же с подачи жены) прошел по конкурсу и стал заведовать кафедрой, получил звания профессора, потом стал проректором института по научной работе.
Изменив свой социальный статус, Константин изменился даже внешне. Теперь он выглядел уже не начальником, а настоящим ученым, с умным видом рассуждал о перспективах отечественной науки и высоких материях. Под его редакцией вышло несколько «толстых» книг, его научные труды регулярно издавались в научных журналась и сборниках, он написал три монографии (по-видимому, с помощью своих способных сотрудников) и уже метил в членкоры, как грянула перестройка.
Оле шел уже четвертый десяток, и её прежние диссидентски-нигилистически взгляды на жизнь изменились. Когда отечественная наука стала все больше разваливаться, она поняла, что нельзя больше ждать милостей от природы. Ольга всегда была реалисткой, к тому же, подрастали двое детей и нужно было думать о том, чтобы дать им хорошее образование. Сама она пристроилась юрисконсультом в престижную фирму и взялась за мужа, чтобы и он тоже подумал о более денежной работе. Но Костантин уже ощутил себя большим ученым и не хотел уходить из науки. У него были статус, репутация, уважение, ученики, написанные им книги. Как все это бросить и уйти в бизнес?! Ему было уже 59 лет — возраст, когда не очень-то хочется ломать привычный стереотип. Однако характер Ольги с годами не стал менее твердым. Если уж она что-то решила…
Как и все ограниченные люди, Константин очень самолюбив. Зная его слабое место, Ольга стала методично наносить мелкие, но ощутимые удары по его самолюбию. То как бы вскользь упомянет, что их общие друзья ежегодно отдыхают заграницей (а их семья уже три года никуда не ездила, хотя раньше они каждый год отдыхали вчетвером на дорогих курортах). То отсутствие вечером старшей дочери мотивировала тем, что та пошла к подружке заниматься на компьютере — у них в школе ввели информатику, а у них нет компьютера. И отец, мрачно насупившись, отправлялся встречать свою любимицу, так как время уже позднее. На компьютер для любимой дочери денег он все же нашел, и все же в семье постоянно ощущались материальные проблемы. То сын просил у матери денег на что-то, а Ольга отправляла его к отцу, прекрасно зная, что денег у того нет. То без всякого хвастовства говорила, что ей повысили зарплату (в то время она зарабатывала гораздо больше Кости). Причем, все это она роняла как бы невзначай, не зудела, как некоторые жены: «Другие мужья зарабатывают, крутятся, обеспечивают семью, а ты приносишь гроши, на которые семью не прокормишь» и т.д. и т.п. Всего один раз сказала между делом, просто для информации, и дальше — обычный разговор. Умница Оля прекрасно знала, что её слова не прошли незамеченными для мужа.
Конечно же, её «мозговая атака», как всегда, принесла плоды. Костя достал свою старую записную книжку, обзвонил прежних приятелей и оказался в бизнесе.
Первое время он совмещал работу в институте с коммерческой деятельностью, потом втянулся в бизнес, ему самому понравилось. Да и деньги потекли не те, что раньше.
Костя все такой же амбициозный. Оля не сомневалась, что со временем мужа непременно потянет в политику. И не ошиблась.
Сама Оля, уже будучи на пятом десятке, призналась, что мужа никогда не любила, но это давно уже не имеет для неё значения. «Лет двадцать назад я ещё рвалась и металась, однажды влюбилась и завела бурный роман. Чуть не разошлась с Костей да вовремя одумалась, — рассказывала она. — Любовь — любовью, а брак — браком. Хоть Костя человек небольшого ума, но я за ним прожила как за каменной стеной.»
Оля считает свой брак удачным и не жалеет, что вышла замуж за Костантина. К мужу она привязана, хотя прекрасно знает его слабости. «Но кто-то же должен быть в семье умнее, — говорит она, имея ввиду, конечно же, себя. — Я голова, а муж — руки, которые обеспечивают голову питательными веществами.»
Костя и в самом деле хороший муж и отец, души не чает и в жене, и в детях. Несмотря на разницу в возрасте, её слово до сих пор для него является решающим. Они вместе уже третий десяток лет, но муж по-прежнему любит её. Классический случай, когда один любит, а другой позволяет себя любить. И как это ни удивительно, такие союзы бывают достаточно стойкими.
Очень часто у весьма ограниченного, но честолюбивого мужчины — целеустремленная жена, которая руководит мужем и планомерно толкает его «наверх». И может так бойко толкать, что дотолкает аж до кресла руководителя государства. Примеров таких достаточно и в прошлом, и в настоящем, и не только в нашей стране.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.